Кардинал Диониджи Теттаманци, архиепископ Милана

Раньше Церковь рассматривали как некое «сокровенное царство», которое якобы не имеет ничего общего с общественной жизнью. Если Церковь высказывалась по каким-то проблемам, относящимся к социальной области, то все обвиняли ее во вторжении на территорию, которая ей не принадлежит. Но Церковь состоит из людей, способных выбирать, судить и вести себя так, как им подсказывает их жизненный опыт.

Поэтому сейчас они стремятся исповедовать веру, искренность которой проявляется в неразрывной связи с жизнью не только в частной, но и в самых разных социальных сферах.

Я бы не сказал, что образ самого Понтифика изменился. Бенедикт XVI уже в начале своего папского служения выразил намерение следовать линии, намеченной Иоанном Павлом II, продолжать его путь в третьем тысячелетии, «держа в руках Евангелие, применительно к современному миру, согласно авторитетному учению II Ватиканского Собора». Оба Понтифика – преемники Петра на благо Церкви и человечества.

Каждый из нас отличается от других, а также обладает разными харизмами. Это прекрасно и является знамением великого и многогранного богатства: каждый Понтифик – дар для Церкви и мира. Сегодня нас озаряет дар Бенедикта XVI.

Священник Игорь Ковалевский, генеральный секретарь Конференции католических епископов России

Безусловно, Бенедикт XVI продолжает курс своего предшественника Иоанна Павла II. Следует обратить внимание на то, что при его понтификате процесс сближения с другими христианскими конфессиями, в частности с Православными Церквами, происходит более интенсивно.

Если проанализировать деятельность Бенедикта XVI за первый год понтификата, то я остановился бы прежде всего на экуменизме как одном из приоритетных направлений в его церковной политике.

Что касается изменения «образа» кардинала Ратцингера, то, будучи уже Понтификом, он в очередной раз подтвердил свое реноме выдающегося богослова. Об этом свидетельствует его первая энциклика «Deus caritas est» («Бог есть любовь»).

В этой энциклике звучит уже не только голос богослова, но голос настоящего пастыря Церкви. Энциклика содержит глубочайшие размышления об ответственной любви и призвании к ней христиан.

Протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП)

О том, что изменилось во внутренней жизни Католической Церкви, наверное, лучше всего скажут сами католики. Я бы лишь хотел засвидетельствовать, что в православно-католических отношениях климат улучшился, и это нельзя не связывать с личностью, заявлениями и действиями нового Понтифика.

Надеюсь, что позитивная динамика не только не утратится, но и разовьется. Нам нужно преодолеть стоящие между нами проблемы – миссионерскую конкуренцию с православием со стороны некоторых католических священников, монахов и монахинь, а также экспансию униатства.

У нас общие вызовы: агрессивный, тоталитарный секуляризм, культ жизни только ради земных удовольствий, комфорта, горделивой самореализации личности, помраченной грехом. Духовная жажда у людей усиливается, ведь они понимают, что жить только для себя – значит, разрушать себя.

После избрания Папы многие говорили, что будет большая разница между кардиналом Ратцингером и Папой Бенедиктом XVI. Наверное, так и произошло. Ведь быть духовным лидером миллиарда католиков – значит, нести огромную пастырскую ответственность, а это невозможно без особой любви, особой мудрости, особой верности своему призванию.

Николай Шабуров, руководитель Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета

Каких-то радикальных изменений в Католической Церкви за первый год понтификата Бенедикта XVI не произошло. Некая консервативная тенденция, которая в достаточной степени определилась при понтификате Иоанна Павла II, стала более отчетливой. Я имею в виду тенденцию к частичной ревизии решений II Ватиканского Собора.

Папа в большей степени, нежели его предшественник, подчеркивал особый статус Католической Церкви, и с этим связаны как некая приглушенность экуменизма, так и больший акцент на неприятии радикальных секулярных тенденций.

Что касается самого кардинала Ратцингера, то можно говорить об изменении его образа начиная с 1960–70-х гг. и вплоть до 1990-х гг., когда стало окончательно ясно, что немецкий кардинал следует консервативной традиционалистской линии. Большого различия между Ратцингером в годы, предшествующие его избранию, и Ратцингером-Папой лично я не наблюдаю.

Алексей Юдин, историк религии, ответственный секретарь издания «Католическая энциклопедия»

Спустя год после начала понтификата вряд ли возможно говорить об изменении облика Католической Церкви в целом. Многочисленные прогнозы, предвещавшие некий сдвиг «вправо» в церковной политике с приходом Ратцингера на Престол св. Петра, оказались поверхностными спекуляциями.

Безусловно, Бенедикт XVI прежде всего озабочен вопросом «идентичности» Церкви – христианской и католической (т.е. вселенской) идентичности. Это выражается в тонкой и неторопливой балансировке современного состояния Церкви.

За этот год мы видели и положительные шаги навстречу традиционалистскому течению лефевристов и достаточно позитивные контакты с крайне либеральным аутсайдером современного католического богословия, давним оппонентом Ратцингера Гансом Кюнгом.

Бенедикт XVI не торопится и с реформой Римской курии, аппаратные передвижки крайне незначительны. Пожалуй, самый серьезный шаг – назначение новых кардиналов на последней консистории. В целом первый год пребывания Бенедикта XVI на Римском престоле символизировал верность основным тенденциям прежнего понтификата.

Новый Папа обнаружил крайнюю осторожность в области церковных преобразований. Он обращен собственно к проблемам Церкви, стараясь заново выявить ее основополагающее призвание, что и проявилось в его первой энциклике «Deus caritas est» («Бог есть любовь»).

Безусловно, образ любого иерарха меняется с того момента, когда он становится главой Церкви. Однако в случае Бенедикта XVI эти перемены еще не проявились окончательно.

Кардинал Ратцингер не был «медийной» и публичной фигурой. Самым серьезным его выступлением на публичной арене стала знаменитая речь об исторических и актуальных проблемах Европы, прозвучавшая в итальянском Сенате 13 мая 2004 года.

Не было у кардинала Ратцингера и достаточного личного пастырского опыта (в сравнении с Иоанном Павлом II). Он сформировался прежде всего как ученый-богослов и крупный сановник Римской курии. Блистательные интеллектуальные способности, подлинно богословский настрой мышления сочетаются в Папе-Ратцингере с известной осторожностью к открытому публичному пространству.

В отличие от Иоанна Павла II Бенедикт XVI, несомненно, «камерный» Папа, и массовые действа в духе прежнего понтификата стали для него серьезным испытанием. Мне представляется очень значимой чья-то фраза о том, что Иоанн Павел II собирал тысячи людей на площадях и стадионах, в свой черед Бенедикт XVI должен вернуть их в Церковь.

Вопрос только в том, насколько она верна своему изначальному евангельскому предназначению. Это, мне кажется, больше всего и заботит нового Папу.

В целом можно сказать, что облик Ратцингера не претерпел заметных изменений с момента избрания его Папой Бенедиктом XVI, но явственно переменился стиль понтификата.